Вылетаю в коридор и едва не сбиваю Таню, проходящую мимо.

— Все порядке? — спрашивает растерянно.

— Танюш, дай нам с Делей поговорить, пожалуйста, — Рома старается говорит спокойно, но голос его срывается.

— А мы поговорили уже, — качаю головой. — Пошли, Таня.

Идем с ней по коридору, и Рома кричит вслед:

— Деля, побег от проблемы это не решение!

— Но иногда — единственный возможный выход, — кидаю ему.

Идем с Тане вниз, она поглаживает мою руку:

— Я думала, у вас все хорошо. Он такой счастливый утром прибежал. Светился весь.

— Угу, я тоже утром светилась. А теперь? — хмыкаю грустно, и Таня поджимает губы.

День проходит отвратительно. Рома бегает за мной по всему дому, пытаясь поговорить. А я не хочу говорить! Поговорили уже. И вот вроде капелька здравого смысла намекает, что неправильно это, что нужно дать человеку шанс объясниться.

Но гордячка внутри меня вспоминает череду предательств и старается, честно старается поверить. Найти оправдание и объяснение, но не находится никак.

К вечеру я решаю, что быть мне тут попросту невмоготу. Мы с Ромой портим отдых нормальным людям, потому что они как меж двух огней. Вроде все понимают, но помочь ничем не могут.

Около четырех вечера к дому подъезжает большой внедорожник.

— Степан с девушкой приехал, — поднимается Дима и выходит встречать гостей.

— Кто такой Степан? — спрашивает Леха.

— Это какой-то давний приятель Димы. Они познакомились и вели общее дело за границей. Теперь вот Степан вернулся, и Дима решил его позвать по старой дружбе, — рассказывает Соня.

Мы все сидим в гостинной. Смотрим старый советский фильм, но новый гость вызывает интерес.

На пороге появляется этот Степан. Высокий, с небольшим животиком, на вид старше Димы. Наверное, ему чуть больше сорока. Мужчина добродушно здоровается со всеми.

Следом заходит Инга.

Я аж дышать перестаю. Нахожу взглядом сначала Рому, который ошарашенно смотрит на девушку, а следом на Никиту. Тот вообще впал в прострацию, будто привидение увидел. Что же у них тогда случилось, что он так реагирует на нее?

Глава 37. Дорога

Аделия

Знакомимся. Инга как-то растерянно оглядывает пространство, нервничает. Она бледна. Складывается ощущение, что что-то произошло по дороге сюда.

Никита сидит в кресле в углу и наблюдает за ней, как примороженный.

Спутник Инги не видит, что происходит, потому что она стоит спиной к нему. И все это так странно! Что она тут делает? Кто для нее этот Степан? А Никита? А Ромка мой вообще тут каким боком?

Увидев моего мужа, Инга расцевает.

— Ромочка! — разводит руки и по-свойски обнимает его, чмокает в щеку.

Шепчет ему что-то на ухо, показательно воркует.

До чего же горько! Я не из тех женщин, которые умеют вот так, открыто, воевать с другими, поэтому молча глотаю обиду. Находиться тут становится просто невыносимо.

Девочки тоже смотрят на это все недовольно, бросают на меня короткие взгляды, мол: «Что вообще происходит?» А я нихрена не понимаю, что происходит! Потому что мне сказали: «Между нами ничего не было». Но ведь это мало похоже на «ничего». Это похоже на то, будто у них есть общее прошлое.

А может, даже будущее, в котором я снова буду третьей лишней.

Ситуация, конечно, мерзкая.

Степан разговаривает с Димой, Владом и Славой, бросая косые взгляды в сторону своей женщины. Рома перешептывается с Ингой. Никита расчленяет ее взглядом.

Некстати подкатывает тошнота.

Медленно поднимаюсь и иду к себе. В ванной комнате меня выворачивает несколько раз. Из отражения снова смотрит бледная моль.

Выглядываю в окно. Сумерки, накрапывает дождь, усиливаясь с каждой минутой. Но сил оставаться и играть безмятежную роль нет. Я просто не вывезу этого, а нервничать мне сейчас нельзя.

Возвращаюсь в комнату. Соня нарезает по ней круги.

— Делечка, ты как? — подходит ближе и встревоженно заглядывает мне в лицо.

— Бывало и лучше, — натянуто улыбаюсь и достаю сумку.

— Кто эта женщина, Дель?

— Я не знаю, — развожу руками. — Рома говорил, старая знакомая.

— Чертовщина какая-то! — ругается. — Все же нормально было, какого лешего он творит?

Пожимаю плечами и начинаю складывать вещи.

— Сонь, я уеду. Не хочу тут находиться.

— Дель, не надо, пожалуйста! Поговорите с Ромой, наверняка он сможет объяснить. Возможно, это давняя подруга. Как ты у Димки!

— Я никогда не обнималась так с ним, — качаю головой.

— Потому что ты хорошо воспитана. Да и Инга, возможно, не знает, кто ты!

— Но Рома-то знает, — улыбаюсь сквозь полные слез глаза. — Неужели он не понимает, насколько больно это видеть?

— Девочка моя, — обнимает меня, и я роняю голову на плечо Сони. — Не беги, поговори с ним, ну пожалуйста!

— Позже. Сейчас мне слишком плохо. Да и наговорим опять всякого, — качаю головой.

Соня, сдаваясь, уходит. В открытую дверь заглядывает Никита. Он выглядит очень плохо. Мужчина трезв, но явно морально раздавлен.

— Ты в город?

— Угу.

— Возьмешь меня с собой? Я с Димой приехал, но оставаться тут не хочу.

— Конечно, поехали, — шмыгаю носом и улыбаюсь. — Вдвоем веселее.

Собираемся за несколько минут и спускаемся вместе на первый этаж. Рома перехватывает меня:

— Куда ты?! Что происходит? — нервничает.

— Домой.

— Аделия, не дури! На улице ливень стеной, вон как темнеет! Ну куда ты одна?!

— А я не одна, — перевожу взгляд на Никиту.

Тот обнимается с парнями, полностью игнорируя Ингу.

— С ним? — ходят желваки на скулах.

— С ним, — киваю, разворачиваюсь и ухожу.

Быстрое прощание. Дальний свет фар. Дворники работают в режиме нон-стоп. Никита сидит тихо на пассажирском сидении и контролирует дорогу.

Молчим. Каждый думает о своем.

Сбавляю скорость, еду медленнее, тормоз не трогаю. Перед поворотами позволяю машине самой сбросить скорость.

— Мне кажется или дорогая скользкая? — с тревогой спрашивает Никита.

— Как стекло.

Бортовой компьютер показывает минус два. Дождь и минусовая температура — враги любого автомобилиста.

— Давай спокойно, без резких движений. Через пару километров будет поселок. Предлагаю заехать и переночевать там.

— Хорошо, — отвечаю коротко, потому как чувствую, что паника разгорается.

Я новичок в вождении, а в такую ситуации вообще попадаю в первый раз. И поменяться местами с Никитой никак, потому что если съедем на обочину в растаявший снег и остановимся, то потом, вполне возможно, уже не выедем.

— Сейчас поворот, — Никита указывает направление.

На этот раз сбрасываю скорость и аккуратно вхожу в поворот. Навстречу нам в заносе вылетает автомобиль и врезается в бочину со стороны пассажира. Я плохо соображаю, что происходит, лишь на автомате выжимаю педаль тормоза. Машину разворачивает, перед глазами вихрем кружит темнота. Резко, с ударом, все прекращается.

В голову с двух сторон — из руля и из двери — прилетают подушки безопасности. Я не чувствую почти ничего, только беспомощность и апатию. По щеке течет что-то горячее. Я плачу? Что это?

Пытаюсь двинуть рукой, чтобы потрогать живот, но она не шевелится, у меня будто отнялись конечности. Маленький… как же ты там? Хоть бы все обошлось.

Никита протягивает руку и на сенсоре бортового компьютера вызывает экстренный контакт — Рому.

— Деля? — в динамике машины звучит встревоженный голос.

Я начинаю плакать, но сказать ни слова не могу.

— Отследи геолокацию машины, — сдавленно произносит Никита. — В нас врезались, мы в кювете. Вызывай скорую и ментов.

Звонок обрывается, а я кладу голову на руль и закрываю глаза, обливаясь слезами.

Глава 38. Подруга

Рома

— Ромочка! — Инга вешается мне на шею.

— Ты ебнулась? — шепчу ей на ухо.

— Пожалуйста-пожалуйста! Подыграй мне! Я ошиблась, когда согласилась сюда приехать с этим человеком. Он страшный, Ром. Умоляю тебя как друга! Спаси меня! — шепчет в ответ.